На их фоне смешно даже помышлять о фильмах, стремящихся пост...

На их фоне смешно даже помышлять о фильмах, стремящихся постигать суть явлений, о монтаже, выражающем художническую суть того или иного мастера. Кажется, что все фильмы смонтированы одним монтажером с единственной целью – чтобы они легко поглощались публикой». Тем не менее это сочеталось с упорным стремлением Тарковского получить «Золотую пальмовую ветвь» — главную награду главного фестиваля мира.

В 1975-м опять в Москву явились эмиссары из Канн, опять им показали, но не дали новую картину Тарковского — «Зеркало». Ну, тут была «уважительная» причина: в год 30-летия Победы надо было протолкнуть в конкурс фильм Сергея Бондарчука «Они сражались за родину». А «Зеркало» одиозного Тарковского к тому же содержало не вполне ура-патриотический эпизод с военкомом. Самый личный, исповедальный фильм режиссера так и не получил каннской премьеры. «Сталкер» же разделил судьбу «Андрея Рублева» — был показан вне конкурса.

В 1986-м в Каннах в конкурсе опять Бондарчук с провальным «Борисом Годуновым». И тут же — «Жертвоприношение»; картина получает четыре официальных и неофициальных награды, включая Гран-при жюри. Смертельно больной Тарковский не смог приехать, призы принимал его сын Андрей, наконец-то выпущенный за границу. Тарковский так и не дождался осуществления своей голубой мечты о «Золотой пальмовой ветви». В тот год она досталась американцу Роланду Жоффе за хороший, но отнюдь не великий фильм «Миссия» — о государстве иезуитов в Парагвае XVIII века, которое пыталось защитить индейцев от конкистадоров.

Спустя годы мне удалось поговорить на эту тему с Жоффе. Он сказал: «Между мной и Тарковским существует разница в том, как мы воспринимаем искусство. Андрей — художник, я же просто рассказчик экранных историй. Победа для Тарковского была фантазией, необходимой и недостижимой мечтой. У нас же в английском языке слово «художник» переводится как entertainer — «развлекатель». Для меня любой фильм — просто работа».

Высшего триумфа в Каннах не познали и другие выдающиеся авторы кинематографа: ни Бергман, ни Годар, ни Рене, ни Трюффо, ни Пазолини, ни Бертолуччи, ни Янчо, ни Кауриясмяки. Из более поздних – ни Джармуш, ни Альмодовар… Так что Тарковский – не такое уж исключение. И вместе с тем — это особый, одиозный случай. То, что каннское «золото» не досталось Тарковскому, нанесло гораздо больший ущерб репутации фестиваля, чем режиссера. После его смерти в Каннах стали еще более целенаправленно пестовать авторов, а самых талантливых из них — вести к победе.