Разбитые зеркала. Разодранные обои. Кожа слезает с костей. Н...

Разбитые зеркала. Разодранные обои. Кожа слезает с костей. Напоминает второсортный ужастик, который он в детстве смотрел на старом аналоговом тв. Только, оказывается, жизнь страшнее фильмов. В жизни всё по другому. Здесь, в реальности, дышать почти нечем, а уши режут сирены. Эвакуация? Крики. Их много там, за окном. Пугоду кажется, что он может различить каждый голос. Мужчины. Женщины. Дети. А какая сейчас разница?

Им уже не спастись. Теперь они умрут. Будут погребены заживо. Задохнутся под смолой, в которую превратятся города. Растают под ядерным взрывом. От чего же они бегут? Пугод не думает, что в этом есть смысл. Есть ли смысл в его дорогом костюме? В миллионах на его счету, в слитках из чистого золота на полке. Умереть в неприлично дорогой квартире на последнем этаже небоскрёба или в обшарпанной коммуналке? Разве есть разница?

Здесь не так страшно. Пугод не слышит взрыв — а был ли он? — но, кажется, уже чувствует, как радиация жрёт его заживо. Чувствует, как тошнота подкатывает к горлу, однако это вызывает лишь улыбку. Привычную, коварную улыбку, которой он обычно одаривал гостей казино. Улыбку, с которой он тратил миллионы, лишь чтобы показать свой статус. Оно имеет смысл? Когда радиация проникает под кожу, себя хочется разорвать изнутри.

Это так страшно оказывается.
Умирать. Задыхаться, тонуть в этой пучине, без шанса на спасение. Пугод чувствует, как разлагается. Кажется, кожа уже начинает медленно сползать с костей. Грязь медленно разъедает ему глаза. Нельзя. Нужно продолжать смотреть. Продолжать улыбаться. Резать пальцы об осколок разбитого зеркала и чувствовать, как кожу медленно разъедает радиация. Каждая каждая мышца так отвратительно разрывается, будто тонкая нитка. Больно. Больно, блять.

Его рвёт прямо на костюм. Рвет кровью. Надо будет отнести в хим чистку. Записаться к врачу. Забронировать столик в ресторане на вечер. Завтра важная встреча. Нужно выглядеть презентабельно. Презентабельно, потому что… Блять. Кожа. Кожу разъедает до костей. Кожа разрывается. Потом начинают разлагаться внутренности. Нужно скорее записаться к дерматологу. Не может же он завтра предстать перед людьми в таком виде?

Глаза слезятся. Пугод готов расчесать их до крови. Улыбайся. Улыбайся. Осколок зеркала в руке такой тяжёлый. Приятный. Он острый. Может, если почесать им глаз, будет легче? Зачем? Зачем же тебе глаза?
Пугод начинает кричать только когда осколок слишком глубоко. Слишком. Глубоко. Он разрывает мозг. Он вонзается всё глубже и глубже. Глубже. Глазное яблоко, кажется, сейчас начнет стекать вниз.
Вытащить кусок зеркала не получается. Всё лицо становится похожим на кашу. Больно. Так, блять, больно. Невыносимо. Адски.

Завтра надо отнести костюм в хим чистку. И к врачу надо сходить. Может купить новую шляпу? Эта, наверное, испачкалась.
Разбитые зеркала.
Разодранные обои.
Кожа слезает с костей.
На последнем этаже небоскрёба потолок пробивает ядерная боеголовка.