Последние публикации Путевые заметки

Что такое игнорирование и пассивность и чем они опасны? Каждый день, когда мы сталкиваемся с какой-то проблемой, у нас есть выбор: использовать своё взрослое состояние (мышление, чувства и действия), чтобы решить её, или включить свой привычный взгляд на жизнь и воспринимать ситуацию так, чтобы она соответствовала принятым в детстве решениям, например, «никому нельзя доверять». Второй вариант предполагает, что какие-то аспекты проблемы, которые помогли бы её решить, мы вообще игнорируем (бессознательно, конечно), а из других раздуваем слона, в результате чего вместо адекватных ситуации действий уходим в пассивность, надеясь, что «оно как-нибудь само уладится». Простой пример: мы договорились с другом, что завтра он мне позвонит, чтобы обсудить планы на выходные. И вот «завтра» подходит к концу, а он не объявился. Во взрослом состоянии я прикину, что могло случиться, а ещё лучше, чтобы не теряться в догадках и не тратить время, сама с ним свяжусь и уточню, всё ли в порядке. А вот в детском состоянии я проигнорирую множество возможных вариантов и начну проигрывать ситуации из детства, когда я чувствовала себя неважной, и такой же вывод сделаю и сейчас. В итоге погружусь в печаль и больше делать ничего не буду, выходные пропали. А кто-то другой на моём месте решил бы, что его друг ненадёжен и позвонил бы ему с упрёками (но это тоже не решение). Два последних варианта – разные формы пассивного поведения, именно оно указывает на то, что человек игнорирует какой-то аспект реальности и отказывается от деятельного участия в решении собственной проблемы. Когда же мы бываем пассивны? 1) Когда ничего не делаем. То есть всю свою энергию направляем не на решение проблемы, а на предотвращение действия. Например, мне давно пора сделать важный шаг, последствия которого меня пугают. И тогда я выбираю вообще о нём мне думать и погрузиться в любые рутинные дела, кроме того, самого нужного. 2) Когда сверхадаптируемся, то есть, не учитывая своих собственных желаний, подстраиваемся под потребности других, как мы их понимаем. Узнав об измене мужа, жена может делать вид, что ничего не происходит и ещё усерднее за ним ухаживать. Она будет игнорировать и свою потребность выразить чувства и выяснить, что происходит, а также додумывать за супруга, чего ему не хватает. 3) Когда находимся в ажитации. То есть направляем свою энергию не на решение проблемы, а на поддержание возбуждённого состояния, в котором мы совершаем бесцельные, повторяющиеся действия в надежде избавиться от дискомфортного чувства. Например, вас задерживают бестолковой болтовнёй. И вместо того чтобы прямо сказать, что опаздываете, закончить разговор и уйти, вы то и дело щёлкаете ручкой, нервно поглядываете на часы и дёргаете ногой: ну должен же ваш собеседник понять наконец! 4) Когда впадаем в беспомощность или совершаем насилие. Эти два пункта неслучайно стоят вместе, они как две стороны одной медали. Они предполагают, что мы используем излишнюю энергию против себя или других в попытке заставить окружающих решить нашу проблему за нас. Так, некоторые родители серьёзно заболевают (становятся беспомощными), когда понимают, что их ребёнок может вот-вот покинуть гнездо, создав собственную семью или переехав в другую страну. А другие люди ввязываются в драки или иные неприятности, чтобы их пожалели и не оставляли одних. Действия здесь вроде бы активно совершаются, но мы всё равно говорим о пассивности, так как истинная проблема не решается. Помимо того, что всё это обычно не помогает, неприятность заключается в том, что при игнорировании нам свойственно постепенно продвигаться от пункта 1 к 4, повышая градус. Одно дело лежать на диване в ожидании чуда, а другое – заработать себе психическое расстройство или покалечить другого. Именно поэтому важно научиться отслеживать моменты, когда мы игнорируем реальность и включаем пассивное поведение. Как это сделать я попозже расскажу.

Маутхаузен. Как выглядит ад на земле Отец главного героя романа «Без судьбы» погиб в Маутхаузене, это концлагерь недалеко от австрийского Линца. Ныне там расположен крупный мемориальный музей. Я его посетила в ноябре, причём обратно долгое время пришлось добираться пешком. Я была этому даже рада, потому что серый пейзаж и нестерпимый холод будто помогли глубже проникнуться историей этого места. В 1938 г. вскоре после аншлюса Австрии нацисты основали систему лагерей, названную Маутхаузен. Место главного лагеря выбирали, в первую очередь учитывая близость крупного гранитного карьера. Туда можно пройти и сейчас. Его масштабы меня поразили: ведь обессилевшим людям приходилось ходить по его склонам с нагруженными тележками. Некоторое время Маутхаузен и Гузен были единственными лагерями, относящимися к «категории III». Это означало, что условия заключения в них были самыми тяжёлыми, а смертность была одной из самых высоких среди лагерей рейха. Маутхаузен предназначался для «неисправимых» заключенных, совершивших тяжкие преступления (особенно идейных врагов). Попадая на территорию, видишь плац, заключённый между двумя длинными рядами бараков. На этой площади традиционно проходила перекличка. В первом бараке справа, кажется, находилась та самая помывочная, куда сгоняли вновь прибывших узников, перед этим отобрав все их личные вещи. Если пройти дальше, можно заглянуть в крематорий. Зайти в небольшие газовые камеры и увидеть восстановленные печи. Только здесь были удушены ядовитым газом по меньшей мере 10 200 человек. Смертность особенно возросла в последние месяцы работы лагеря, когда туда стали свозить еврейских узников из Польши и Венгрии. В холодные месяцы начала 1945 г. мест в бараках не хватало, людей селили в палатках на голой земле, и каждую ночь десятки людей замерзали насмерть. Большинство заключённых составляли депортированные из Польши и граждане Советского Союза. Для последних в конце войны создали «особые» условия. В 1944 году барак № 20, названный «блоком смерти», был обнесён отдельной каменной стеной. Дорога туда была дорогой в один конец: в бараке не было нар, питание было сокращено в 4 раза, узники в любую погоду от подъёма до отбоя находились без верхней одежды на улице. Они не работали, а просто подвергались физическим издевательствам. Средняя продолжительность жизни здесь составляла несколько недель, и посчитать количество жертв не выйдет: на них даже не заводили документов. В начале февраля 1945 г. из этого блока бежали почти все узники (кто был в состоянии бежать) – 400-500 человек. Многие погибли ещё на этапе преодоления проволочной ограды под напряжением и рва с ледяной водой. В процесс «мюльфиртельской охоты на зайцев» (так потом назвали преследование) были включены все местные подразделения СС, Вермахт, Гитлерюгенд и местное население. Через несколько дней руководство лагеря сообщило о ликвидации всех беглецов. Уже позже выяснилось, что более десятка человек всё же выжили, в Союзе о них рассказали только в 1960-х гг. Да, такие места не для слабонервных, но при возможности сама я такие всегда посещаю. Ведь они тоже про жизнь во всём её многообразии.