Последние публикации Центральное Болото

Хочу напомнить нашим читателям, что вы можете сделать выгрузку нашего Болота (и любого другого канала в Телеграме), нажав на три точки в правом верхнем углу десктопной версии и выбрав "Экспортировать историю чата". Уже опубликованные посты и медиа сохранятся на Вашем устройстве. Кроме того, для тех, кто не может пользоваться Телегой или другими способами доступа, и при этом не хочет терять связь с месопотамской историей, при необходимости мы будем вести почтовую рассылку. Чтобы подписаться на нее, пришлите письмо с Вашего адреса электронной почты на dehaila.wajef@gmail.com. Никакая другая информация, кроме самого адреса, не нужна. UPD. Письма приходят, регистрируются, все в порядке, рассылку протестируем в свое время.

За текущими событиями и размышлениями не должно быть забыто, что наша экспедиция соединила вокруг себя много хороших людей, и только благодаря им продолжает существовать и она сама, и все наше Болото. Сегодня я благодарю официальных представителей Государственного Совета по древностям и наследию Ирака, который мы для краткости называем по-русски Службой древностей. С нашей самой первой рекогносцировки 2018 года и до сего дня с нами Мустафа Фадл, руководитель Отделения Службы древностей административного района Батхи, к которому относится наш телль. Это он на первом фото, сделанном в марте 2020 г. в начале работ на первом шурфе. Тахсин Фаза (второе фото) не только археолог, работавший с нами еще на разведках прошлого года. В оба сезона (2024 и 2025) он обеспечил наш лагерь водой, собрав нашу водопроводную систему, которая год от года совершенствуется. Также в прошлом году начал работать с нами Муханнед Карим (слева на третьем фото рядом с прекрасным и благородным Кайсом, одним из наших ведущих землекопов). Али Фарадж (на четвертом снимке) присоединился к нам в этом сезоне. Наши иракские коллеги - опытные полевики, надежные и гостеприимные товарищи, любящие свою землю и ее историю, приходящую из тысячелетних глубин. Нам повезло, что вы с нами. Ждем скорой встречи в новом году, если будет на то воля Милосердного!

Хочу по горячим следам ответить на “татарина”, за которого схватились некоторые наши читатели. Как известно, незваный татарин лучше любого гостя! Станислав Дробышевский, если я правильно понял его, возразил мне, что языка недостаточно для этнического разграничения, т.к. есть татары, говорящие по-русски, но считающие себя татарами. Мы к ним еще вернемся. Здесь я вижу пример “локального спора”, когда возражение по частному поводу уводит в сторону от обсуждаемой проблемы. Заключается она вот в чем: В массовой культуре и в массовой популярной литературе стало принято называть всех жителей Месопотамии шумерами, вне зависимости от места и эпохи. Это просторечие, как если бы мы стали называть всех западных европейцев немцами от неолита до наших дней и от берегов Атлантики до Дуная. Это не то, что нам помогло бы разобраться в европейской истории и географии. Чтобы наш разговор о шумерах оставался осмысленным, надо их отграничить от других “немцев”, и я предлагаю самый простой способ сделать это: по языку. Была ли у них этническая общность или не была, тут можно спорить - а вот язык у них действительно был и для 3-го тыс. до н.э. мы знаем наверняка, что они на нем говорили. Что касается этнического самосознания и татар… во-первых, лучше спросить у самих татар. Во-вторых, в ранней древности, к которой относится 3-е тыс. до н.э. в Месопотамии, осознание большой этнической общности, по-видимому, вообще не характерно. Подобную общность мы встречаем у греков, которые начинают называть себя греками перед лицом персидского завоевания. Так-то они афиняне, коринфяне, милетяне и т.д., а не какие-то греки. Но сама ситуация, когда всему греческому миру грозит завоевание со стороны внешней силы - это ситуация следующей исторической эпохи, “имперской древности” или 4-й фазы исторического процесса по Дьяконову. Другое оружие, другая идеология. До всего этого шумероязычные города не дожили, и хотя они много воевали, в основном друг с другом, но такого противопоставления, которое бы заставило бы их сформулировать свою общую идентичность, очевидно, не случилось. Стравить “шумеров” с “аккадцами” нам тут не удастся, потому что они сосуществовали в Южном Двуречье, а стычки с эламитянами к единению не приводили (об этом отдельно в другой раз). Пока татары не выступили у нас сами от своего имени, рискну предположить, что отождествление себя не как части большой общности, а как самостоятельного этноса внутри этой общности - это другой этап истории, который мы наблюдаем на исходе любой четной фазы, начиная с 4-й. К Шумеру это нельзя отнести.

Приезжал сегодня в московскую студию для записи программы “Дробышевский+”. Были хороший свет, звук, гример с пудреницей. От самого разговора остались смешанные впечатления : несмотря на то, что присланные заранее вопросы были “про шумеров” - то, что про них обычно спрашивают, - я надеялся, что разговор как-то вырулит на нашу экспедицию, потому что про шумеров я все-таки знаю, прямо скажем, не всё, а про нашу экспедицию - довольно много. У меня были кое-какие домашние заготовки с целью вызвать Станислава Владимировича на диалог. Я исходил из простого предположения, что, скажем, русские - это те, кто говорит по-русски, а если я не говорю по-русски, то мне трудно считать себя русским. С.В. возразил, что есть татары, которые говорят по-русски, но считают себя татарами. Тут мы могли бы поднять вопрос - один из многих возможных - о, так сказать, “виртуальном этническом наследии”, когда люди помнят о своем давнем происхождении и гордятся им, хотя уже не владеют живым языком того народа. Примеров таких, наверное, много - читатели наверняка могут их привести. В нашем Южном Двуречье это, например, поздние цари Первой династии Страны Моря с чуднЫми шумерообразными именами, невозможными в собственно шумерский период (как Пешгальдарамеш и Айадарагалама). Но это все-таки государственная пропаганда, а не “корневая” архаистика, тяга к историческим корням у обычного человека, не царя и не военачальника. К сожалению, за всякими частностями, которые мы обсуждали в течение полуторачасовой записи, я так и не успел сказать, что само слово “шумеру” - это аккадизм (слово аккадского языка, внешнее наименование “шумеров”), а “черноголовые” на этноним не тянут - это просто такие люди, в тех местах все, в общем, черноголовые. Но может быть, и хорошо, что не сказал - для широкой публики наши рассуждения о том, что шумеров не было, это все-таки дебри и искушение 🙂 Напомню для тех, кто нас читает недавно, что “шумеры” - это в основном явление современного восприятия древней истории, которому в древности трудно найти соответствие. Поэтому я всячески делаю акцент на шумерском языке, а не на некоем народе шумеров. Там, где есть общий язык, там, конечно, есть какая-то общность; но похоже на то, что она стала как следует видна только ретроспективно, когда шумерское время кончилось и язык стал мертвым - не позднее 18 в. до н.э.. Тут-то стали активно записывать шумерскую литературу, писать словарные списки и школьные программы; так что большая часть реально дошедшего до нас шумерского наследия - или новошумерская (примерно за 200 лет до конца шумерского мира), или пост-шумерская. Успел сказать, но не уверен, что войдет в монтаж - об идее Брэма Ягерсма, что шумерский был последним из семьи, которая окружала его известный нам ареал; он приобрел письменность и вымер последним. Если так, то убейдский ареал был именно шумерским в широком смысле, в нем говорили на неведомых нам языках, родственных шумерскому.

Благородная блудница вышла из священного блудилища Готовясь к завтрашней записи для телевидения, перечитывал шумерскую поэзию и наткнулся на эту фразу у известного и уважаемого автора и моего старшего друга. Тут налицо историческая проблема: русский высокий штиль, которым переводит шумерские стихи автор, сформировался в эпоху, когда секс был табуирован; отсюда “блудница” - женщина, которая заблуждается, поступает неправильно. Для шумерского же автора женщина, о которой речь, не только поступает правильно - ее действия необходимы, потому что обеспечивают нам плодородие и благоденствие. Но в русском языке пока нет подходящего слова, или я его не знаю. Игорь Михайлович Дьяконов писал, что озабоченность, чтобы женщина была замотана с ног до головы, была несвойственна шумерскому населению, которое ходило голышом, если позволяла погода; а сложные переживания по поводу наготы пришли вместе с семитами. Я в этот вопрос не углублялся, и нам остается верить ИМ на слово, или не верить. Может быть, различие здесь не этническое, а стадиальное: по мере роста и укрепления царской власти, последняя, возможно, все более беспокоилась о том, что именно подданные будут делать в постели. Как известно, “нет для монархий большего урона, чем с кем-нибудь случайно переспать. Республика же может устоять, как некая античная колонна”. В качестве иллюстрации женщины, выходящей из святилища, фрагмент скульптуры Бенцони из коллекции Лувра, которую публиковал раньше по другому поводу.